Ну и что, что тролль[СИ] - Д Кузиманза

Когда она выглянула в гостиную, Рапид спал. Но через четверть часа, когда она привела себя в порядок и причесалась, он и парни были уже на ногах и ожидали её в столовой — наверное, шебуршание Тилли всех разбудило. На обед оказались отличные бифштексы с картошкой, салат из овощей, томатный сок, чай и шоколадный торт — просто и сытно. Какой замечательный этот гостеприимный дом!

— А много их — таких домов, как этот? — спросила Тилли, стараясь не глотать еду, как бродяга.

— До сих пор мне встретилось только пять.

— Здесь, в этих местах? Или еще где-то?

— И здесь, и не здесь.

— А кто их построил?

— Не знаю.

— Но есть же какие-то слухи?

— Никаких. Эти дома просто существуют. Нужно только уметь их узнавать.

— Вот уж точно, — кивнул Готфрид. — Ни за что бы не подумал, что в дряхлой хижине скрываются такие удобства и чудеса!

— А как их узнавать? — удивительно, как прочистились мозги Тилли, какие полезные вопросы она задавала.

Рапид пожал плечами:

— Долго объяснять… а точнее, для этого нужно кое-чему научиться. Если будет достаточно свободного времени, то я вам объясню.

— Да уж, пожалуйста, — сказал Алексей. — Надо же, какие дома! Ну, хорошо…

Рапид лукаво прищурился над своей тарелкой:

— Ещё вопросы?

— Конечно! Хоть теперь могу я узнать, что за дьявольщина происходит в Снежинных горах? Что за ужас на нас напал?

— Зеркальная метель. Там они нередки. А чем они опасны, вы уже поняли.

— Да, поняла, — опустила голову над тарелкой Тилли. — Мне до сих пор стыдно за свою выходку.

— Ладно, кто старое помянет… — усмехнулся Готфрид.

— А эти зеркальные метели… — продолжал Алексей. — Значит, если человек будет один, и ему некому будет помочь, то он может погибнуть под зеркальной коркой?

— Зеркальные снежинки облекают коркой любого, — объяснял Рапид, накладывая себе третью порцию салата и еще один бифштекс. — Двое вас или трое — если снежинки налипнут, то вы погибли. Эту корку очень сложно разбить.

— Какое страшное место. Теперь я понимаю, почему ты хотел его объехать. Но вот странно: на меня же они не налипли. И… и я эту корку почему-то легко ломал.

— Я тоже удивлен. Вы вообще необычный, — сказал Рапид, посмотрел на Алексея исподлобья и принялся за бифштекс.

— Чем я необычный? Тем, что сломал зеркальную корку? — недоверчиво спросил Алексей, ковыряя ложечкой кусок торта. — Я же был магом, помнишь? Наверное, и остался…

— Не только. Но о вас поговорим потом. А пока…

Рапид дожевал бифштекс, запил его чаем, промокнул салфеткой губы.

— Если вы уже пообедали, то я объясню вам, — сказал он.

Они прошли в гостиную, он взял чёрную сумочку, которая лежала в кресле.

— Возьмем, к примеру, эту сумку.

— А что с ней не так? — спросила Тилли. — Обычная сумочка. Леткая, удобная, красивая. Только уже не новая.

— Это сумочка из кожи гуля.

— Кого?

— Пустынного демона.

Готфрид подавился воздухом, Тилли невольно отступила:

— Пустынного демона? Ведь у вас учитель — тоже демон.

— Но не гуль, — Рапид вдруг рассмеялся. — Да что вы такое подумали? Я еще не слышал, чтобы какого-то гуля так вот взяли — и ободрали! Всем известно, что весной гули сбрасывают кожу, как змеи, и оставляют её. Но дело даже не в том. В этой сумочке помещается уйма вещей.

Тилли почувствовала, что краснеет:

— Если вы намекаете, что…

— Дело не в вас. Эта небольшая сумочка даже не кажется набитой, но если открыть ее, то чего тут только нет. Там легко уместится даже…

Рапид фыркнул, хватил с пола возле кресла бархатную подушку и недолго думая затолкал в сумку.

Тилли попыталась было возразить, но у неё опять не хватило слов: подушка исчезла в сумке, ничуть не изменив её форму. Можно было подумать, что Рапид положил в сумку пачечку салфеток.

— Мне кажется, что я мог бы затолкать в неё это кресло или весь обеденный стол с кушеткой.

— О, — сказала Тилли. — Но я никогда ничего подобного не видела! Это из-за того, что она из кожи гуля?

— Вот именно, — иронически сказал он. — А вот вы… — теперь повернулся он к Алексею. — Что-то в вас такое есть… Понимаете, я не из простого любопытства спрашиваю: в тех местах, где мы будем, нужно точно знать, кто есть кто.

После его предупреждений перед Снежинными горами они склонны были ему верить.

— А может быть, это у меня от той Леди Бессмертия? — предположил Алексей. — Помнишь, Тилли, как мы были у неё?

— Может быть, — неохотно кивнула Тилли. — Она из темных эльфов. Взяло вдруг её колдовство и проявилось в Алексее!

Рапид расхохотался так искренне, что ей стало не по себе.

— Что тут смешного? — спросила обиженно.

— Простите меня за этот смех, но он никак не похож на духа.

— А почему я должен походить на духа? — с тревогой поинтересовался Алексей.

— Эльфы — это духи.

— Но Леди Бессмертия же была человек… то есть, выглядела, как человек. Наверное, она полукровка… то есть, четвертькровка.

Её заявление вызвало новый взрыв смеха у тролля-улита. Тилли почувствовала себя глупо, но все-таки уточнила:

— По-вашему, она не могла быть полукровкой?

— Не сомневаюсь, что могла. Потому что она не была эльфом, — сказал Рапид, пофыркивая от сдерживаемого смеха.

— Да нет же, была. Мартина… ну, Беззащитная Сиротка говорила, что кто-то говорил ей, что Леди Бессмертия из сумрачных эльфов Золотой Лощины, — вспомнил Готфрид.

— Не сомневаюсь, что сумрачные эльфы приняли её в свой клан, но она как была, так и осталась человеком, — хихикнул Рапид.

— Осталась?

— Ну, конечно. Эльфы способны поместить сущность одного предмета или существа в другой предмет или существо. Я сам видел, как сущность кошки они поместили в курицу.

— И что?

— Курица пыталась лакать молоко и ловить мышей. Это было страшно — можете поверить. Но поместить сущность человека в эльфа? Им это и в голову не придет, ведь для этого придется уничтожить сущность эльфа.

— Ну и ну, — покрутил Готфрид головой. — Значит, о Леди Бессмертия был обман?

— Похищение и обман. Эльфы, случается, крадут и детей, и взрослых людей и внушают им, что они, эти похищенные, — эльфы.

— Зачем?

— Так как я — не эльф, то не знаю.

Тилли стало немного обидно: есть что-то романтическое в том, что ты общался с эльфами. Но Рапид не позволил им долго раздумывать:

— Там, в шкафу, вы найдете новую одежду для себя. Старую смело оставляйте — дом уничтожит её, и никто не догадается, что мы здесь были. А нам пора, ведь вы ещё не в убежище.

Они покинули гостеприимный дом и невольно поклонились ему. Особенно Тилли. Ведь это его заслуга в том, что теперь она могла спуститься с холма в ущелье самостоятельно и не как жалкая, голодная и измученная оборванка, а нормально одетая и полная сил девушка!

Настроение у них было отличное, солнце ярко светило, небо не закрывали тучи, всё складывалось на редкость удачно. Они бодро дошагали до импровизированного гаража фордика и уже садились в машину, как вдруг Рапид насторожено замер, словно прислушиваясь или принюхиваясь.

— Что? — легкомысленно спросила Тилли, не придав этому особого значения.

Он выдернул из уха незамеченные ими наушники и проворчал:

— Ничего не понимаю. Вместо того, чтобы разбежаться по новым хозяевам, они сбились в шайку во главе с Тибом и разыскивают вас. Что там было в этом сгоревшем письме?

— К-каком письме? — спросила Тилли. Парни тоже изумились.

— Ну как же, Готфрид, вы же помните! Они говорили, что письмо сгорело, но Айвен и Тилли читали его. Там, в письме, было что-то очень важное, — убежденно сказал Рапид. — Иначе Тиб не гонялся бы за вами. Да и другие…

— Кто такой Тиб?

— Вы видели его в санатории.

— Этот отвратительный Тиб чуть не застрелил нас в парке!

— Глупости, — покачал головой Рапид. — Тиб — классный стрелок. Кого он хочет убить, того убивает. Нет, он побоялся убить вас, потому что вы прочитали то письмо и знаете какую-то важную тайну. Но как только вы попадете ему в руки, он развяжет вам язык, простите на грубом слове. Вы расскажете ему все, и вот тогда-то он вас убьет.

— Я тоже не сразу, но догадался, что он не захотел нас убивать, — кивнул Алексей. — Только, Рапид, клянусь, не читали мы никаких секретных писем! Как бы это довести до сведения Тиба, не подскажешь?

28

Рапид всё-таки решился, они тронулись в путь и через пару часов — солнце уже клонилось к горизонту — оказались в непроходимом лесу. Нет, сам по себе лес был, можно сказать, даже редкий и светлый, пронизанный солнечными полосами и лучами. Но между стволами валялось столько сухих веток, стволов и стволиков, словно кто-то старательно и долго собирал где-то сухостой и завозил его сюда, укрепляя какие-то неведомые позиции. Однако, зная правильные ходы в этом импровизированном поле препятствий, можно было легко преодолеть его.